Тайна казачьего обоза - Страница 41

Безусловно, Ника немного гиперболизировала, но слово «строительство» заставило Федю задуматься. В итоге, он соучредитель строительной компании, возводящей жилые объекты и административные здания в центральных городах республики.

Чувство удовлетворения не покидало его. Это был покой и наслаждение жизнью. Он же, наоборот, рвался в бой, мечтал броситься с голой шашкой в атаку на танки. И сечь их, сечь, высекая искры, от которых займётся пламя и запылает новыми идеями голова.

К сожалению, в перспективе сабли нет, нет и танков.

И вот в середине марта удача приоткрыла свои зажиревшие зенки. Пришло письмо по электронной почте. Без темы. Первая мысль спам и желание удалить. Рука не шевельнулась. На следующий день пришло новое, затем ещё одно и ещё. Они казались криком о помощи, безадресным. После интересного диалога со своим Alter Ego, письмо открыл.

Лёгкое почёсывание зародилось где-то в глубине левой ладони, пока он щёлкал «мышью» и открывал письмо. Затем оно стало ощутимее, когда опустив приветственную часть, начал читать. И засосало под ложечкой, и зазудело тело, и начали шевелиться коротко остриженные волосы, и пришло ощущение долгожданной битвы, отодвинув на задворки планы тихой жизни.

Писал преподаватель истории местного университета. В прошлом году в местности Дьулаанхайа местными жителями обнаружены следы стоянки древнего человека; преподаватель просил оказать посильную помощь в организации и снаряжении экспедиции из числа студентов истфака.

Казалось бы, обнаружили и что? подумаешь, следы древнего человека, признаков присутствия современного, отойдя от города сколь душе угодно. Но что-то недосказанное или ненаписанное, что-то скрытое в самом подтексте зацепило Фёдора Витальевича. Что именно, не знал, но все признаки будущей авантюры и сон, со странными животными и дивным лесом, с некоторыми незначительными изменениями, снова приснился! Повинуясь внутреннему движению, он решил финансирование полностью взять на себя. Связался с преподавателем, Алексеем Оттовичем Шмидтом, выяснил, необходимую нужду и дал ему согласие в телефонном разговоре, состоявшемся после принятия положительного решения для себя.

После посещения студентов по приглашению Шмидта, предощущения только окрепли. Не запах денег чувствовал он, видел сияние славы. Дома его посетило давно забытое чувство тревоги. «Когда оно появилось? — думал Фёдор ночью, пытаясь анализировать события дня, отбросив попытки уснуть, — что явилось отправным моментом?» Прокручивал прошедший день мгновение за мгновением: мысленно по кадрам разбивая время, начиная с пробуждения и заканчивая просмотром вечерних новостей. И нашёл. Вызванный в памяти образ опоздавшего студента вновь заставил всколыхнуться грудь. Как его зовут? Петя … Пётр Глотов!..

— Позвоню-ка я Вите, — произнёс вслух Федя; жена что-то сонно пробурчала, поцеловав её в плечо, успокоил: — Всё хорошо. Спи!

Сон, крепкий и глубокий, восстановил силы и принёс облегчение.

Телефон друга не отвечал. Шли гудки. Затем обрывались. Федя упорно набирал номер и ждал. Настойчивым отворяют двери!

В трубке послышалось недовольное ворчание:

— Да…

— Опять нажрался, свинья старая! — вместо приветствия высказал Федя, — когда успокоишься?

Звучащая на все лады тишина повисла в трубке.

— Когда всё выпью, Федя! — тон голоса не изменился, — блин, чо вот ты спать не даёшь!

— Какой сон, — ответил Федя, — полдень на дворе.

В трубке снова послышалось невнятное ворчание.

— Не может быть, — пьяно проговорил друг.

Федя посоветовал:

— На часы посмотри, или выгляни в окошко.

Снова в трубке тишина, прерываемая сопение, скрипом матраса, звуком раздвигаемых штор и тихой восхищённой руганью.

— Дам тебе горошка, — наконец высказался Витя. — Колись давай, чо тревожишь.

— Приезжай в гости, в офис…

Витя перебил:

— В гости домой приглашают.

Федя, не обращая внимания, продолжил:

— … поговорим по душам, — и закончил елейным голоском, — давно не виделись. Соскучился!

Мозг Вити понемногу включался в работу.

— У тебя моя фотка есть? — спросил друг, — вот и посмотри, коли соскучился.

— И фотка есть, и воспоминания свежи.

— Какие ещё ежи? — удивился Витя.

Федя посоветовал.

— Ты давай просыпайся скорее, — и поправил: — не «ежи». А «свежи» — воспоминания. — И бестактно закончил: — Короче, жду!

— Не могу, — ответил друг и аргументировал отказ, — я болею!

В трубке раздался смех. Успокоившись, Федя сказал:

— Приезжай, разделю пополам с тобой твою боль, — коротко хохотнул, — у меня есть верное средство.

Тяжело ворочая неповоротливыми извилинами, пленёнными алкоголем, Витя ответил:

— Если только верное средство, — и прерывисто вздохнул. — Жди, врачеватель моей души.

Приглашённый из сервисного агентства официант, накрыл стол в небольшой уютной комнате отдыха, расположенной за дверью кабинета и надёжно скрытой умелой работой оформителя от посторонних глаз. Скромный аскетизм в интерьере, стол, два кресла и диван, на стенах, обшитых деревянными панелями качественные копии авангардистов начала прошлого века (Витя незатейливо называл их «квадратной мазнёй») ничего не говорил о пристрастиях хозяина.

К приезду желанного гостя на столе стоял графин с огуречным рассолом, овощные соления и грибы, отварной говяжий язык с хреном, холодная отварная говядина, хлеб, соусники с горчицей и аджикой. Рюмки для водки, пивные бокалы, тарелки и вилки; ножи отсутствовали. Ножи Витя недолюбливал, ворчал, тупые они, вечно возись с ними, теряя время.